Маленький остров, на котором находилась страна, мог представлять серьёзную угрозу такой же маленькой Корее. Но вряд ли бы смог соперничать с тем же Китаем на пике его силы, а не в периоды упадка.

И да, японцы часто показывали самоотверженность перед лицом врага. Но разве они были единственным народом, способным на подвиги ради отечества? Как и у любого народа, у соотечественников Нэо имелись свои достоинства и недостатки.

Вот только он их не видел, опираясь на мифологический образ, пришедший не из глубины веков, а сочинённый писателями и художниками уже в новейшей истории. Такие образы сочиняла про своё прошлое почти каждая страна. Этим занимались даже те страны, у которых и истории-то особо не было, если смотреть по историческим меркам…

А Нэо, так и не услышавший мудрых речей историка, которого не оказалось рядом, брёл всё дальше. Когда его снова накрыли упаднические настроения, он прислонился к стволу дерева и тихо зарычал, медленно сползая на землю.

Его мир рухнул и больше не мог подняться из руин. И всё чаще к Нэо в голову закрадывалась мысль, что дальнейшая жизнь бессмысленна. Ведь все его мечты и устремления — как на Земле, так и в этом мире — обратились в прах.

А пока Нэо предавался горю, пытаясь побороть личную трагедию, со стороны станции роботов показались… Ну да, те самые роботы! Небольшой отряд роботов-исследователей или, как их прозвали в Алтарном, роботов-«охотников», выдвинулся на север в поисках ресурсов.

Они спокойно плыли над землёй, пока чуткие сенсоры не уловили рычание японца, измученного апатией и депрессией. Отряд сразу же изменил маршрут, направившись на странный звук.

Нэо Мураяма слишком поздно обнаружил врагов. Он успел достать револьвер и даже взвёл курок, но выстрелить не успел.

Дроиды-исследователи ускорились, в последний момент взяв Нэо в полукольцо, а потом накинулись со всех сторон одновременно. Они зафиксировали ему руки и ноги, но сразу убивать не стали. Ведь этот человек не успел сделать ни единого выстрела.

— Нет! Как же так? — возмутился Нэо Мураяма, пытаясь вырваться.

Но его усилия были тщетны. Роботы заставили его встать на колени, а потом и вовсе лечь в палую листву.

В какой-то момент Нэо перестал сопротивляться.

«Зачем всё это? — подумал он. — Ради чего? Пусть они убьют меня! Пусть даже поразят меня в спину! Если люди вокруг — такое дерьмо, то никто не осудит меня за позорную смерть. Потому что никто из этих тупых ублюдков даже не поймёт, что она позорная!..».

Один из роботов коснулся затылка Нэо своим щупом, и тело японца несколько раз слабо тряхнуло, будто от удара током. Он не потерял сознание, но в голове у него помутилось, мысли стали путаться…

В результате, Нэо даже не сразу понял, что к нему обращаются на чистом японском:

— Объект особой важности номер тринадцать! Вы обнаружены! Нашей кибернетической цивилизации требуется ваше содействие! Не проявляйте агрессию, и будете доставлены на нашу базу!

— Я? Объект особой важности? — не поверил Нэо, поднимаясь с земли.

Роботы ему в этом не мешали. И даже не стали возражать, когда он поднял с земли револьвер, чтобы вернуть в кобуру на поясе.

— Вы — объект особой важности номер тринадцать! Ваши навыки признаны удовлетворительными для помощи нашей цивилизации! — повторил один из роботов.

— Мои навыки? — не поверил Нэо.

Он уже привык считать себя полным неудачником. Он же так все последние сутки думал. А тут появился кто-то, признавший и его навыки, и его важность…

От этого сразу стало как-то тепло на душе!..

— Объект номер тринадцать! Проследуйте за нами!

Возможно, скажи это роботы ещё кому-нибудь, и этот кто-то отказался бы. И пришлось бы дроидам-исследователям самим тащить человека на базу. Но воспрявший духом Нэо не собирался отказываться!..

Раз его знания и навыки, его опыт и усилия не нужны людям — пусть они пригодятся хотя бы роботам! И Нэо добровольно отправился за ними на юг, в сторону упавшего сегмента станции.

Он не знал, что с ним там будет и для чего его ведут. Но за предыдущие дни Нэо уже успел смириться с тем, что его жизнь потеряла смысл.

И теперь шёл туда, где надеялся обрести новый смысл и новую жизнь!

Лео Сухов

Волчий час

Пролог

Учёные на планете Земля считают, что в галактике Млечный Путь насчитывается от ста до четырёхсот миллиардов звёзд.

И хотя эти учёные — большие молодцы, потому что научились считать, но занимаются они делом, довольно бесполезным для человечества. Потому что, по факту, это самое человечество распространено всего лишь в пяти звёздных системах. Возможно, шести…

Это долговязому ещё предстояло выяснить! А пока он был занят очень трудоёмким и неприятным делом.

Вычищал ту самую галактику Млечный Путь от внебрачных детей одного очень глупого искусственного интеллекта…

И дело это оказалось непростым.

Как выяснилось, на каждую звёздную систему в галактике Млечный Путь кибернетическая цивилизация постаралась построить, в среднем, по три станции. А каким бы старательным и быстрым ни был долговязый, но он-то был всего один! И работы ему предстояло ещё очень много.

Тем более, он ошибся. Жестоко ошибся. Когда, решив лишить эту кибернетическую цивилизацию руководства, нанёс удар по её управляющим интеллектам. Долговязый-то рассчитывал, что на местах работают пусть и хорошие, но абсолютно безмозглые центры управления…

И кибернетическая цивилизация смогла его удивить! А жизнь — наказать за неуместную поспешность с выводами. Оказалось, что в каждый, даже в самый тупой электронный разум был зашит алгоритм аварийного протокола — как раз на случай изоляции.

И теперь по всей галактике роботы, лишённые связи с начальством, начинали восстановление своей цивилизации.

Этим занимались даже станции, расположенные на орбитах обитаемых планет. А попутно уничтожали местное население. Если им, конечно, выдавалась удобная возможность.

Нет, к счастью, не везде подобный фокус удался: были и те планеты, которые сумели отбиться от роботов. Жаль, их можно было по пальцам одной руки долговязого пересчитать. Ну, то есть их было меньше девяти.

И, что самое обидное, убийственный вирус, разработанный и запущенный долговязым, не был рассчитан на аварийные системы роботов! Потому что он работал в одной кодировке, а аварийные протоколы — были написаны в другой.

Пришлось долговязому исправлять свою ошибку… То есть отключать вручную, один за другим, все искусственные интеллекты, которые обитали в материнской галактике. Конечно, долговязый не был лентяем, поэтому за дело взялся основательно. Однако он оставался всего лишь учёным — а не стратегом и не флотским офицером. И ему приходилось, откровенно говоря, нелегко.

Он даже провёл сеанс связи со своим начальством, умоляя прислать ему помощников!.. Но ответ не оставлял возможностей вариативной трактовки. Именно он, этот долговязый, должен был отключить «нуль» и доставить его на изучение в научные центры его народа. И всех детищ «нуля» ему тоже надо было выключить своими силами.

Параллельно с отключением, долговязый изучал кибернетическую цивилизацию, которая, как плесень, выросла на остатках его собственной. И вскоре с удивлением понял, что те умудрились поставить создание личностных матриц искусственного интеллекта на поток.

Каждый галактический день приносил кибернетической цивилизации до миллиарда новых, вполне самостоятельных и почти независимых сознаний. И если бы не строгие ограничения, которые сами долговязые зашили в «нуля», а тот скопировал во все свои детища… Наверно, материнскую галактику уже давно бы повторно захватили роботы.

Почему повторно?

Ну хотя бы потому, что предки долговязого уже допускали подобные ошибки, прежде чем научились их избегать. Это были печальные, но героические страницы их истории. В те времена флоты долговязых устремлялись в самоубийственные атаки на корабли бывших слуг и помощников, пытаясь подарить своему народу ещё немного времени.