— Неподконтрольного, — сухо уронил Уолш, вновь бросая взгляд на изнемогающих бойцов, упорно стремящихся причинить друг другу еще больше боли.
— Неподконтрольного. Чем он устраивает всех и каждого.
— Кроме нас.
— Ты промолчал на собрании.
— Тогда речи не шло о том, что он изъявит желание участвовать полностью, — поморщился Боб, — Зато теперь у убийцы демона есть стартовая точка.
— А у Общества новая перспектива.
— Именно. Не у меня, не у тебя, у нас всех. При этом, щенок заявил о своем интересе, который пересекается с нашими, твоим и моим.
— Допустим. Но почему ты считаешь это проблемой?
— Подожди. Посмотри вниз.
С песка арены уже убрали потерявших сознание бойцов. Сейчас люди Уолша их подлатают, наложив швы и забинтовав, а затем передадут тем, кто решит о них позаботиться, в чем бы эта забота не заключалась. На песок уже выходят новые участники боев. Молодой атлетичный серб со шрамом через всё лицо, вооруженный некоей помесью кастета и топора, а также японец с этим их узкими смешным ножом для рыбы, выдаваемых представителями этой нации за полноценный меч.
Негры дрались долго и вкусно, но остались… одним куском. Теперь публике нужна разрядка, быстрая и смертоносная. Нечто, где выпускают кишки, раскалывают головы и отрубают конечности.
Зрелище было предоставлено. Уверенный в себе азиат, занявший боковую стойку с мечом, попросту не ожидал того, что более крупный и куда более наглый серб неожиданно и неловко прыгнет вперед, грубо лягая перед собой ногой. Он хоть и отшагнул в сторону отточенным приставным шагом, но это нисколько не помешало куда более высокому и массивному бойцы слегка довести удар, только уже не пяткой, а ступней. Нижняя конечность славянина, попавшая в верхнюю часть бедра хрупкого азиата, снесла того с ног, отбрасывая на песок. Чудом приземлившись с выходом на колено, серб тут же разогнул ногу в еще одном нелепом прыжке, падая грудью на спину меченосцу и прибивая пытавшегося подняться японца назад. Потом был серб, отжавшись на руке, резко воткнул свой топор-кастет прямо в шею возящегося под ним противника.
Смерть. Меченосец не смог адекватно оценить расстояние до необычайно крупного оппонента, за что и поплатился.
— Так я и предполагал, — кивнул сам себе Уолш, — Ученик мастера меча, проведший пять смертельных дуэлей, совершенно ничего не смог сделать в реальном бою. Даже если бы он попал мечом по сербу, то вряд ли бы смог нанести смертельную рану… которая бы того быстро убила.
— Ты хотел, чтобы я провел аналогию, Боб? — с полуулыбкой поинтересовался его гость.
— Да, я хотел, чтобы ты провел аналогию. Стань серьезнее.
— Не могу, мне хватает серьезности в жизни.
— И поэтому компанию тебе теперь составляет жаба?
— Нет, она мне составляет компанию во всех ипостасях.
Жаба тоже присутствовала в ложе. Огромная толстая амфибия, весом почти под сотню килограмм, она невозмутимо сидела в кресле для гостей, периодически слегка надувая свой горловой мешок. Взгляд Уолша, точнее, существа, известного как Боб Уолш, говорил ему о том, что это самая обыкновенная жаба необыкновенных размеров, а появляющиеся в пасти у этой жабы насекомые там просто материализуются из ниоткуда. В остальном, спутница его гостя не представляла для теневого короля Нью-Йорка какого-либо интереса.
— Мне кажется, что она ключ, — с легкой улыбкой поделился с Бобом собеседник, — Подсказка от Книги. Сноска внизу страницы. Намек, что Ей надоело нас ждать. А вот Дайхард… знаешь, он может быть как намеком, так и посланником нашего прекрасного Приза. По крайней мере, он совершенно уникален, поверь мне на слово.
— Я не люблю, когда мне намекают, — отрезал Уолш, разворачиваясь к собеседнику, — Поэтому предпочту не понять намека. Демонстративно. Даже от Неё. Я могу на тебя рассчитывать?
— Как и всегда, мой друг. Как и всегда.
Жаба после этих слов недовольно пошевелилась, задрала заднюю лапу и прошлась ей по собственному боку, почесывая его.
Глава 9
Что делать, когда у тебя полным-полно врагов и завистников, но отсутствует надежное убежище? Вариантов всего два — либо положиться на неизвестную величину, отдав всё, что у тебя есть, на попечение чужой репутации, либо пользоваться моментом в уже закрывающемся окне времени, чтобы обустроиться на новом месте.
Выбор предстояло делать быстро.
— Не понимаю, почему ты уверен, что отель, находящийся в собственности этого твоего Общества, менее надежен, чем пустой дворец с одним даймоном… — ворчала Кристина, сидящая с Алисой на заднем сидении мобиля. Ноги жены оказались прижаты тушей Курва, сбоку на неё пристально смотрел мэтр Вергилий, а верный кот предал, сбежав к Мао Хану на колени.
— Потому что я инспектировал противовоздушные орудия, как только мы въехали, дорогая, — объяснял я, ведя машину, — и видел размеры вентиляционных шахт в здании. На наш этаж доступ был не только по лифту, но и по ним, а также по кухонным подъёмникам. Насчет канализации тоже не уверен, но есть еще и внешняя сторона здания, по которой могут подняться с нижнего этажа. Кроме того, если ты не забыла, что меня в Санкт-Петербурге банально подорвали вместе с домом, и лишь по счастливой случайности оказался в то время в другом месте. Ты бы хотела сидеть на верхнем этаже этого небоскреба в момент, когда его подрывают?
— Нет! — мать обняла дочь покрепче. Та, недовольно засопев, принялась вертеться.
Прямо как кошка.
— А даймон это даймон… — пробормотал я себе под нос, — А сто сорок тысяч — это сто сорок тысяч!
Кроме того, я кое-что могу сделать только в собственном доме.
Аквариус даймоном был очень вежливым и воспитанным, несмотря на то что из-за его знаковой внешности у опекаемого им дома не было постоянных жильцов со времен смерти первого хозяина. Сущность даймона-контрактника, никогда не знавшего, что такое жизнь в плоти, была куда более гибкой, чем у нас, смертных, разбалованных собственным мясом, так что манерам и выучке козлоголового можно было только позавидовать. Даже сейчас, когда ему уже третий день подряд делали очень неприятно.
— Все не так уж и плохо, милорд, — на чистом английском произнес тонкий и высокий даймон, одетый во фрак дворецкого, — Я привыкну… обязательно привыкну.
— А по твоему виду и не скажешь, что «всё не так уж и плохо», — вздохнул я, с некоторым сочувствием разглядывая существо, вовсю похожее на мучающегося болью в животе человека.
— Я бы не отказалась услышать подробности, — Кристину слегка смущали высокие тонкие леса, на которых туда-сюда снова сосредоточенно сопящие гоблинские девчонки, которыми руководили стоящие внизу китайские девушки. Бегали детишки по лесенкам как обезьянки, пользуясь ногами и одной рукой. Вторая у каждой была чем-то покрыта, и гоблинши были заняты тем, что удивительно аккуратно промазывали это «что-то» по углам и щелям высокого потолка холла.
Внизу уже все было обработано.
— В распоряжении у милорда, миледи Дайхард, — куртуазно ответил новой хозяйке Шарпрока козлоголовый, — оказалось удивительное вещество, сильно ограничивающее течение маны и магии, вплоть до разрушения любых структур. Сейчас ваши подчиненные наносят его на внутреннюю и внешнюю стороны здания.
— Проще говоря, это защита от магии, от любой, — добавил я, видя загорающиеся глаза жены, — А Аквариусу пока очень непривычно. Он с его магическим восприятием сейчас похож на амебу, в которую запихали скелет. Ну и панцирь сверху, как черепахе.
— Удивительно точная аналогия… милорд, — зрелище жалко улыбающейся козлиной морды было чем-то новым в моей жизни.
Даймон, несмотря на все свои страдания, против текущих процессов не был категорически. Кавар, который гоблинши наносили на все доступные углы и швы, неимоверно повышал защиту Шарпрока, выводя её по меркам Сердечника на совершенно неодолимый уровень с точки зрения магических атак или слежки. Для козлоголового дворецкого (а я без лишних мыслей вернул эту роль даймону), безопасность жителей дома была на первом месте. На втором стояла сохранность здания.