Я вырвал руку и прошептал:
— А я тебя спасу.
Глава 9
Где-то на дорогах Краснодара, около десяти утра.
Петрович достал телефон и, нахмурившись, прочитал сообщение от жены. Она по десятому кругу завела разговор о закуске и выпивке — завтра Петрович официально выйдет на пенсию. Жена хотела, чтобы всё было идеально и чересчур на этом зациклилась. И окончательно достала Петровича. Если изначально он ждал этого дня как манны небесной, то теперь… ну, ему просто хотелось забиться в тёмную нору и проспать несколько дней. В одиночестве. Без постоянных уточнений типа: «Твои друзья больше любят сырокопчёную колбасу или полукопчёную?» Да какая к лешему колбаса! Его друзья, как и собственно сам Петрович, надеются от души напиться, расслабиться, станцевать и спеть, а после третьего бокала пива будет уже не особо важно, чем его закусывать! Главное — чтобы туалет и танцпол были поблизости. Петрович мученически вздохнул. Если не ответить жене, то она ему плешь проест. А потом отправит спать на диван, в гостиную. Проблема в том — если он напишет что-нибудь на отвались, то жена это тоже почует и обидится. Мол, он её не ценит и не любит. Печаль-беда… Петрович перечитал её сообщение в пятый раз: «Какого цвета скатерть купить?» — и попросил у своих коллег, а по совместительству друзей:
— Назовите какой-нибудь хитровыдуманный цвет.
— Что? Ты в дизайнеры заделался, что ли? — заржал Васька.
— Жена скатерть выбирает, — пробурчал покрасневший Петрович. Ему было неловко участвовать в этих бабских делах. Он — здоровый мужик под два метра ростом, косая сажень в плечах! Он любого бандита в две секунды скрутит, а тут — о цвете скатерти думать!
— Голубиное крыло с оттенком цуккини, — вдруг бросил флегматичный Гоша.
— Тебе нормальной еды мало? На голубей переключился? — Васька от смеха согнулся пополам, из его глаз брызнули слёзы. Хохмач.
— А это и не еда. Цвет, — хмыкнул Гоша и великодушно объяснил: — Мы позавчера с моей посрались. Заходит, значит, она домой и спрашивает: «Есть ли во мне что-то новое? Может, что-то поменялось?» И бровями такая — вжух-вжух. Ну, я сдуру и подумал, что она так намекает, типа поближе её надо изучить. Целовать начал, к кровати подталкивать, а она заарканилась. Никаких потрахушек, пока не скажу, что изменилось! Типа я озабоченный дурак, а ведь она ради меня старается, — Гоша кисло улыбнулся. — В общем, чо. Ногти она покрасила. В цвет голубиного крыла с оттенком цуккини.
— Во как, — задумчиво протянул Васька и уточнил: — А на что этот цвет похож?
— Да обычный серый, — передёрнул плечами Гоша. — Правда, когда я ей так сказал, она меня чуть с говном не съела.
Петрович невесело рассмеялся, напечатал жене: «Скатерть нужна цвета голубиного крыла с оттенком цуккини. Отлично подойдёт к нашим обоям в гостиной». На самом деле нихрена не подойдёт — обои у них в гостиной были нежно-красного цвета, и серый там будет ни к селу ни к городу. Но Петрович надеялся таким образом озадачить жену на пару часов — пусть гадает, как выглядит голубиное крыло с оттенком цуккини. Он не ошибся — через пару минут ему пришло сообщение «Никогда о таком не слышала. Что это за цвет?» Петрович быстро отписался: «Серьёзно, ты не знаешь о трендах сезона? Не могу разговаривать, перевозим важный груз» — и выключил телефон. Технически он соврал — сегодня Несвицкие наняли их для транспортировки невероятно ценного артефакта. Они подписали кучу бумажек о неразглашении. Пока всё шло гладко — ни сучка ни задоринки. Петрович выглянул в окно. Охранная система молчала, подозрительных машин на хвосте не было. Отлично. Видимо, Боги смилостивились и последний день перед пенсией пройдёт спокойно.
Как только он об этом подумал, впереди завизжали шины — на перекрёсток вылетел здоровенный бензовоз и врезался в здание. Прогрохотал взрыв. Зацепило электрический столб — он накренился и рухнул, провода стеганули по несчастным прохожим. Первый шок прошёл, и люди принялись вопить от страха и разбегаться в разные стороны. Разумеется, те, кто был способен ходить. Петрович наблюдал за аварией с цинизмом. Их машину не задело — прекрасно. Сдать назад и уехать с этой улицы можно — великолепно. А вот продолжить двигаться по принятому маршруту нельзя — это уже хуже. Придётся сделать большой крюк, но в принципе… Петрович прикинул хер к носу и кивнул — в принципе, они успеют в назначенный срок. Он постучал по перегородке, которая отделяла кузов от кабины водителя, и крикнул:
— Давай на Черкасскую и через четыре квартала возвращайся опять на Чистяковскую!
Водила что-то угрюмо проворчал, и машину резко крутануло.
— Подстава? — протянул Гоша. Он пригнул голову и настороженно оглядывался.
— Слишком уж странное совпадение, — согласился Васька.
— Да не, — хмыкнул Петрович. — Просто людям не повезло. Я мониторил все дороги, где мы ехали, едем или будем ехать. Кхм, точнее, утверждённые маршруты по разным фирмам. Тот бензовоз должен был ехать здесь ещё неделю назад, но там случились какие-то накладки и всё перенесли на сегодня. Но! — он поднял указательный палец и ухмыльнулся. — Перенесли это ещё до того, как мы утвердили наш маршрут. И у него охрана может посоперничать с нами. Уже соперничает, кхе-хе-хе… Наши конкуренты бензовоз охраняют. Я специально пересёк наши маршруты, чтобы в случае чего…
— Да ты башка! — Васька с широкой улыбкой ударил его по плечу. — Типа на нас нападут, а тут вроде как и подмога рядом?
— Помогать они нам не станут, — Петрович закатил глаза. — Но сделают всё возможное, чтобы минимизировать последствия. А это и нам жизнь облегчит, хоть немного. Ну, чего болтать о несбывшемся? И бензовоз грохнулся, и его охрана, походу, поджарилась до хрустящей корочки… Так что всё, надеемся только на себя!
— А на кого ж ещё, — фыркнул Гоша и проворчал: — Всё равно не нравится мне это. Объездная больно уж безлюдная, и дома тут одноэтажные, сельские. Время дневное, все на работе. Свидетелей не будет, если из-за поворота выскочат какие-нибудь ублюдки.
— Даже я не смог бы взорвать тот бензовоз! Хватит паники! — гаркнул Петрович и размял плечи. — Я по своим каналам кое-что выяснил… — он наклонился вперёд и понизил голос. — Никакой там не бензин бултыхается, а какое-то экспериментальное магическое топливо. И стоит оно баснословных денег. Эту поставку планировали больше пяти месяцев, там каждую мелочь предусмотрели! Чтобы до нас через них добираться… ну, это надо быть совсем кретином! Зуб могу дать, что тот бензовоз со всех сторон артефактами обвешан, а рядом пасётся охранников тридцать, не меньше!
— Звучит солидно, — сказал Гоша, но продолжил обеспокоенно хмуриться.
Петрович тяжко вздохнул — ему хотелось курить. Жена запретила, переживала о его здоровье. Ему же казалось, что он больше здоровья потратил, пока бросал курить — так его бесило и раздражало буквально всё. Вот когда он действительно понял, как его жена чувствует себя перед кхм… гостями из Краснодара. Глупое название — они ж в Краснодаре и живут. Петрович задумался и вздрогнул от неожиданности, когда машину занесло и затормозила. Его впечатало в стекло, Гоша и Васька полетели на пол. Мда уж, лучшая охрана в городе — настолько расслабились, что распластались по всему кузову. Петрович открыл рот, чтобы обматерить водителя, тот отодвинул перегородку и ткнул пальцем вперёд. Посередине дороги стояла корова. В руководстве чёрным по белому было написано — всю мелкую живность — собак, кошек, хомячков — давить самым безжалостным образом! Никаких аварий из-за жалости! Но вот корова — это другое дело. Такая жирная туша снесла бы весь передок, пришлось бы менять машину. А это лишние два-три часа.
— Нам нельзя выходить, — произнёс Васька и вопросительно покосился на Петровича.
— Нельзя, — подтвердил тот.
— Хозяина что-то не видать, — вставил водила.
— Может, магическим отбойником шандарахнем? — предложил Гоша.
— Ага, устроим кровавую баню посреди улицы. Такое имидж компании не поднимет, — Петрович колебался. С одной стороны, если они убьют корову, то по Краснодару пойдут слухи, что, мол, вот такая фирма ездит по городу и убивает невинный скот. С другой стороны, артефакт Несвицких находится в приоритете. А с третьей… ну не будет же она стоять на дороге вечно? Вон на обочине какая сочная зелёная трава растёт! Он цыкнул и процедил водиле: — Посигналь ей, что ли.