— Мне не нужно много знать, чтобы уметь определять мерзость, когда её вижу! — весело фыркнул бандит, опуская руки с ножами.

Вот и помирились, ага.

Менее чем через двадцать минут в номер раздался аккуратный, но настойчивый стук. За дверью я обнаружил самого хозяина гостиницы, который проявил куда большее понимание к нашим с Красовским изысканным вкусам. После того, конечно, как я сказал, что нигде втроем мы показываться не собираемся и юную индианку выпускать в люди не будем. Это, в свою очередь, сильно не понравилось Элефару, о чем тот и сообщил, когда двери за успокоившимся отельером закрылись.

— Элефар, проблемы вашего нового тела — не будут нашими общими, — отрезал я, — Вы указали нам город, вы обещали, что мы сможем здесь передохнуть? Так в чем дело?

— Предполагалось, что я вас обоих буду сопровождать, — нахмурился представитель Общества, — Точнее, это…

Охрана. Если волшебников и преступников Общество смогло сбить с нашего следа или задержать достаточно, чтобы они его потеряли, то те два представителя Общества, что задумали меня убрать с игровой карты, были совсем другим делом. Сами они уже были изолированы, с ними велись переговоры, но никто не мог поручиться, что их агенты в данный момент не вились вокруг нас.

— Не беда, — небрежно отмахнулся Красовский, выслушав всё это, — Заказывайте обед, а я быстренько пробегусь, отыщу нам пару молоденьких шлюх постройнее! Не успеете и моргнуть глазом, как мы уже будем обеспечены всем необходимым на ближайшее время!

Отговорить питерца от поиска шлюх оказалось легко, а вот от променада по Блэкроку нет, так что мы его отпустили прогуляться с наказом никого не убивать.

— Удивительный и опасный человек, князь, — охарактеризовал моего компаньона Элефар, — Питаю надежду, что вы знаете как с ним поступить после того, как он окажется…

— Не договаривайте, иначе мы очень сильно поссоримся, — процедил я, — Петр Васильевич, при всех своих недостатках, мне куда ближе вашего… Общества. Или общества. Не хочу напоминать вам то, что вы сами говорили про наглых и разрушительных смертных, умудряющихся всех обводить вокруг пальца в молодых телах, но хочу заметить, Элефар, — ваше Общество не нашло Книгу Бесконечных Правил. И, насколько я смог понять по тем документам, что были предоставлены мне для изучения, вы не сдвинулись ни на миллиметр в этом направлении.

Эти бумаги мной были уже давно просмотрены. Общество искало Книгу, спонсируя археологические раскопки и охотников за гримуарами, отправляло инспекторов и каталогизаторов в частные библиотеки знатных родов, имело прикормленных специалистов на всех крупных аукционах мира. Везде, где могла появиться неизвестная книга неизвестного возраста, были агенты одного из членов Общества. По их сигналу этот самый член Общества и выезжал на место, чтобы оценить найденное. Либо его привозили в Нью-Йорк.

— Так же под нашим патронажем находятся все университеты мира, где углубленно ведутся исторические изыскания, в том числе и по теории магии, — добавил Элефар. Было видно, что он почти гордится тем, как ловко и плотно Общество «накрыло» Сердечник.

— Ну… — я почесал щеку, рассматривая прогуливающихся под горящими фонарями граждан Блэкрока, — … если искать книгу, то да, тут мало что можно придумать еще. Но если вы ищете инструмент самого Творца, всемогущего и бесконечно сильного, то мне кажется, что эта система не подойдет.

— И почему же вам так кажется? — задумчиво спросил Элефар, сидящий с мокрой головой и в огромном полотенце, намотанном на тело после душа.

— Потому что в этом мире целая куча гримуаров, часть из которых оснащена даймонами… Не помню, от кого я слышал… а, вспомнил! Был один волшебник, увлекающийся гримуарами, его звали Адестан ле Кьюр. Он был очень убедителен, рассказывая мне о том, что жители Сердечника даже при современном развитии магии и технологии попросту не в состоянии изобрести нечто столь сложное, универсальное и гибкое, как черную книгу.

— Адестан ле Кьюр, я слышал это имя…

— … так вот, он был алмазно уверен в том, что гримуары не могли появиться у персов, и не могли бы появиться даже сейчас. Слишком сложные, слишком продуманные изначально.

— И? К чему вы ведете, Дайхард? — индианка наклонилась вперед, не обращая внимание на то, что полотенце почти свалилось с верхней части её тела.

— К тому, — равнодушно бросил я, — что на вашем месте я бы искал разумную книгу. Разумный гримуар, который от вас, Общества, прячется сознательно и целенаправленно. Прятки, как мне сказали при первом моем посещении. Натуральные прятки.

Посланник бога после этих моих слов молча поднялся и скрылся в своей комнате, чтобы через минуту появиться одетым. Налив себе немного вина, фальшивая индианка вновь опустилась на софу.

— Это, Дайхард Кейн, одна из тех версий, о которых вам не сочли нужным рассказать… — глубокомысленно пробормотала она, — Кстати, я её автор. Разумные гримуары мы проверяем тоже, это одна из самых сложных и тонких операций, применяемых в Обществе, но могу вас уверить — многие из них уже проверены, допрошены и каталогизированы. К примеру, коллекция покойной императрицы Русской, Марии Харитоновны Аршавиной. Я приступил к сбору её гримуаров как только ваше сиятельство изволило отъехать на мотоцикле печально известного «чумного волка»…

— Если вы хотели меня впечатлить — то у вас получилось, — мрачно буркнул я, отпивая из стакана.

— Кстати, её гримуары были Обществу известны, — добил меня Элефар, — Я проверял, не нашла ли она нечто неучтенное. Не забывайте, Игра закончится, когда один из нас возьмет Книгу в руки.

Ни себе хрена.

— Но наш подход вовсе не исключает, князь, что книга разумна, в курсе о всех действиях Общества, но избегает его внимания, — приуныла и фальшивая индианка, — в таком случае ведущаяся Игра ни что иное как вечное издевательство.

— Да, в таком случае нужно сжигать всё на планете дотла, а затем пробивать портал в другой мир и просеять сквозь него пепел, отслеживая книжку, когда она полетит… — пробормотал я.

— А вы точно были всегда человеком? — выпучился на меня Элефар.

— Конечно, — кивнул я, — Поэтому подхожу к решению задачи с сжатыми сроками короткой человеческой жизни.

— Начинаю ненавидеть людей… — посланник бога был под впечатлением.

— Добро пожаловать в клуб! — радостно ответил ему из коридора Петр Васильевич, снимающий верхнюю одежду, — Мы — те еще засранцы!

К счастью, выяснилось, что никто в Обществе не обладает и тысячной долей мощи, необходимой для испепеления планет, а так бы идея многим могла бы понравиться.

— Господа, прежде чем я похороню вас под ворохом своих вопросов, — Петр Васильевич, вымывший руки, улыбался как голодная акула, — Хотел бы кое-что рассказать сам! Город в данный момент посетило индейское племя, причем большое! Видели бы вы лица местных! Впрочем, вон там, если шторку отодвинуть, можно будет чуть-чуть посмотреть. Сейчас все кабаки этого городишки забиты краснокожими! Думаю, мы завтра вполне можем куда-нибудь сходить втроем!

Глава 19

— Мы отвечаем за этот регион, слышите, вы, дерьмоеды! Наше племя более ста лет бережет ваши дерьмоедские задницы так хорошо, что за всё это время ни единая тварь не проникла в ваш городишко! И вы, белые уроды, кривите рожи при виде нас! А теперь! Как будто этого мало! Вы решили задрать нам цены на патроны⁈ Втрое?!!

Выступающего на наспех сколоченном деревянном подмостке индейца, одетого с ног до головы в джинсу, можно было понять легко. В смысле, градус его возмущения и причины, что привели племя в город для мирной, но не очень сдержанной демонстрации. Еще, как говорится, ни одно перышко на шляпке не пострадало, но покой и порядок были знатно нарушены.

Причем, что интересно, нарушали его не только прогуливающиеся индейцы, требующие обслуживания в разных заведениях на немногочисленных городских улочках. Жители города и хозяева этих самых лавок почти не отставали от них, вовсю ругаясь, крича и размахивая конечностями. Некоторые из них, особенно женщины, начали, в конечном итоге, угрюмо обслуживать клиентов, но парочка мужиков-хозяев, лет по сорок-пятьдесят, на моих глазах демонстративно закрыли лавки, но при этом остались стоять у входа с видом «набежало тут ворья». Индейцев, особенно молодых, это бесило, но не до такой степени, чтобы начинать драки. Претензии пока предъявлялись в сугубо мирной форме.