— Здесь! — остановился у зеркальной двери люкс-класса Крабогном и торжественно ткнул в неё клешнёй.
Я вежливо постучался и, когда мне открыла статная высокая дама, бесцеремонно толкнул её внутрь. В купе было двое человек — она и низкий толстый старик с блестящей лысиной. Единственное, что спасло их от мгновенной смерти, — стойкое ощущение, что где-то произошла ошибка. Не походили они на убийц.
— Что вы себе позволяете? — воскликнула дама и попыталась залепить мне пощёчину, но я ещё в воздухе перехватил её руку.
— Немедленно отпустите мою жену! — старик встал, но тут же, с тяжёлой одышкой, рухнул на койку, схватил трость и начал бить меня по ноге. — Вы вообще понимаете, с кем связались⁈ Да у меня сын — начальник императорской стражи! Вас сгноят на каторге!
— Убийцы! — вставил Крабогном и посеменил к женской сумочке, зарылся в неё клешнями и вытащил небольшой пузырёк без опознавательных знаков. — Аура смерти!
Для пассажиров этого купе всё выглядело так, словно пузырёк сам по себе выскочил из сумки и упал на пол. Громко звякнули таблетки о стекло. Старик недоумённо нахмурился, а вот дама побледнела, тяжело сглотнула и, поспешно подняв пузырёк, спрятала его в своём декольте. Я молча протянул руку ладонью вверх. Повисла тяжёлая тишина, даже старик перестал вопить, лишь переводил взгляд с дамы на меня и обратно.
— Иначе сам заберу, — пригрозил я, и женщина дрожащей рукой отдала мне пузырёк. От него исходила аура смерти, её ни с чем не спутаешь. Значит, с помощью этого — чем бы оно ни было — уже убивали. Я открыл крышку и принюхался. Запаха нет. Цвет серебристо-металлический. Я взглянул на лысину старикана, на его абсолютно безволосые руки и отсутствие бровей, и у меня появилась догадка. Я достал одну таблетку и протянул дамочке: — Угощайтесь.
— Их нужно принимать строго по расписанию! — проблеяла она. На её лбу выступила испарина. — И я уже их принимала!
— От одной таблетки передозировка не случится.
— Не буду!
— Хорошо, — пожал я плечами, и дама от неожиданности подавилась. Я поинтересовался у старика: — Ваша жена?
— Да, — настороженно ответил он.
Я передал ему пузырёк с таблетками и посоветовал:
— Проведите экспертизу, узнаете много нового.
Дама тяжело опустилась на койку, старик озадаченно нахмурился, а я вышел из купе. Если мои догадки оправдаются, то старикан обнаружит в таблетках таллий и спасёт себе жизнь, а дамочку отправят в тюрьму. Если же я ошибся… Что ж, они просто будут думать, что столкнулись со странным молодым человеком, у которого случилось весеннее обострение.
— Ну, попытка номер два, — протянул я, следуя за Крабогномом. В этот раз людей я вообще не встретил. Из купе доносился храп, а из туалетов — проклятия и страдальческие стоны. Мы остановились в четвёртом вагоне — спальном. Крабогном деловито подбежал к нужной двери и затарабанил в неё клешнями.
Несколько секунд никто не открывал, а потом в проход высунулась взлохмаченная русая голова и уставилась на меня сонными голубыми глазами. Реакция последовала незамедлительно — дверь распахнулась, и русоволосый парень пырнул меня ножом. Я напитал кожу энергией, создавая невидимый доспех, и лезвие соскользнуло вбок, не нанеся мне вреда. Новый удар метит в печень, но я делаю шаг вбок и вперёд и сворачиваю незадачливому убийце шею.
Никто ничего не видел. Я затащил тело в купе, закрыл дверь и замер: на правой полке спала юная девушка. Да чтоб меня Изнанка сожрала! Наёмники сегодня так плохо зарабатывают, что не могут выкупить всё купе? Придётся прятать труп, иначе девица проснётся и поднимет крик, а мне это совершенно не нужно. Выкинуть из поезда --- не вариант, так как в целях безопасности двери наружу блокируются. Я обвёл помещение взглядом. Под полкой мертвеца стоял большой чемодан. Почему бы и нет?
Я вытащил его, выкинул все вещи в багажный отсек над дверью — снизу и не видно кучу шмоток — и засунул труп в чемодан. С трудом, но это у меня получилось. Я проверил документы убийцы. Билет до Москвы, но вот поезд едет дальше, до Адлера. И бесхозный чемодан, конечно же, привлечёт ненужное внимание. А в моих интересах сделать так, чтобы труп обнаружили подальше от Москвы и не связали его со мной. Придётся как-то протащить его в багажный отсек.
Крабогном отправился на разведку и отрапортовал, что стюард спит мёртвым сном. Отлично. Я вышел в коридор и покатил чемодан в багажный отсек. Поезд словно вымер — ни души. Поэтому я чуть не вздрогнул, когда отодвинул дверь тамбура и увидел хмурого мужчину в цилиндре и бежевом плаще. Он пялился в окно. Покосился на меня, но промолчал. А я сразу же сообразил, что возможно мне придется пройти мимо него ещё не один раз…
Избавившись от чемодана, я позвал Крабогнома:
— Эй, дружок-пирожок, проверь документы человека, который стоит в коридоре.
— Мы друзья, великан-хозяин? — восхищённо протянул он и сам себе ответил: — Лучшие друзья!
— Мы не… — я не успел договорить, его и след простыл. Вздохнув, я наблюдал, как он копается в вещах господина в цилиндре. Паспорт гражданина Германии, на имя Франца Джонсона, и два билета — один на этот поезд, до Москвы, а второй на самолёт, в Берлин, отправка через полчаса после прибытия в Москву. Фактически это даёт мне полный карт-бланш — я могу ходить мимо него сколько душе угодно.
Когда трупы найдут, Франц Джонсон будет очень далеко. А учитывая, что весь поезд дрыхнет, полиция уж точно не заморочится и не станет разыскивать иностранца. Да и я готов поспорить, что это дело не предадут огласке, ведь пытливым журналистам очень легко будет выяснить, что все мертвецы — наёмные убийцы.
— Дальше, — бросил я Крабогному, покинув багажный отсек.
Если Перун — или кто там ещё точит зуб на Род Ломоносовых? — думает, что он сможет мне помешать, то он сильно ошибается!
Глава 7
Крабогном сопровождает меня в девятый вагон и по очереди указывает на двери всех трёх купе. Я киваю на ближайшую к тамбуру, и зловредный дух, растворяясь в тенях, проникает внутрь. В полутёмном купе я вижу семейную пару с ребёнком лет пяти, они чинно сидят за столиком и едят. Челюсти работают в такт стуку колёс. Их движения слишком слаженные, до неестественности. Выглядит странно, будто их связывают ментальные нити. Женщина лишь поворачивает голову вправо, а мужчина ей уже подаёт солонку. Мальчик протягивает руку, и в неё моментально ложится конфета, будто родители прочитали его мысли.
Притопывая от нетерпения, Крабогном крутится под полкой. Я не успеваю его отозвать, как клешня тянется к лежащему с края столика медальону. Золотая цепочка слегка шевельнулась, но мужчина моментально это заметил, и в ту же секунду на медальон уставились женщина и мальчик. Мальчик опускает голову и пялится на Крабогнома, хотя видеть его не должен. Я нахмурился, ведь лицо у ребёнка оказалось совсем не детским.
Да это же карлик!
Идеальная маскировка — кто заподозрит благочестивую семью в убийстве? Они попадут под подозрение последними, особенно пятилетний мальчик. Погодите-ка… Да и женщина вовсе не женщина, а переодетый мужик!
Очевидно, что они профи, но это уже становится смешно.
Крабогном почувствовал, что пахнет жареным, и поспешно смылся в тень под потолком. А вся «семейка» вперила взгляды в дверь. Возникло ощущение, что они смотрят прямо на меня. «Женщина» нагнулась, вытащила из ботинка пистолет и прицелилась в дверь, мужчина размял кулаки и надел кастет, карлик же достал из-за пояса нож и спрятался в углу перед входом — так, чтобы напасть на входящего из слепой зоны. Мужчина шагнул и вышел в коридор.
Я не стал заморачиваться и разрывать их ментальные нити — в конце концов мне не нужен был честный и справедливый бой. Я собирался убить их быстро и эффективно, без лишнего риска. Как раз в комнате достаточно темно для одного смертоносного приёма: я превратился в тень и прошил насквозь карлика, а затем и «женщину» — неподготовленный человек не сможет регенерировать нанесённые повреждения. Пронизывая организм, тень буквально разрывает каждый капилляр и вызывает миллионы маленьких внутренних кровотечений. Мужчина согнулся от боли, когда его партнёры-киллеры умерли. Уничтожение ментальных нитей всегда вызывает сильный дискомфорт.