Говорил я достаточно громко, чтобы зеваки, уже скопившиеся здесь во внушительном количестве, донесли мои слова до всех заинтересованных ушей. Убедившись в последнем, я открыл портал и вернулся на Гарамон вместе с сопровождающими.

Боярыня Корочкина не зря волновалась, она знала, что на раут мы отправились вдвоем с Кристиной. А что это значит? Значит, что дочь, Алиса Кейновна Дайхард, осталась дома, во дворце, который был буквально стёрт с лица земли. Зная о моей дурной славе, сходящая с ума от страха толстушка не нашла ничего лучше, чем вооружить своих слуг чем попало для подстраховки, из-за чего чуть не случилась трагедия.

Не случилась она, по правде говоря, лишь потому, что Алиса, как и большая часть домашних, были на Гарамоне.

— Двадцать один «бегемот», мобиль, дворец, мелких и личных вещей почти на полмиллиона…рублей, — мрачно перечисляла Кристина, держа в руках длинный список, заполненный убористым почерком, — Обстановка дворца, Кейн… Я точно не могу предположить, но Аквариус утверждает, что если брать всё, включая и то, что хранилось в подвалах, то наберется еще на три миллиона долларов. Сам дом я считать не буду, там слишком сильно все от аренды зависит, но есть еще и вопрос кавара! Сколько мы потратили на защиту замка?

— Много, — вздыхал я, — Но вот об этом упоминать я не буду. Что оценивается в деньги, то можно и купить. Главный вопрос — что делать дальше.

— Мстить! — вспыхнули черным глаза супруги.

— Та! — поддержала ту сидящая на нашей кровати дочь, пытающаяся с помощью расчески сделать Курву новую прическу. Пес, положив огромную голову на край постели, млел от почесываний.

— Это был не Синдикат, — мрачно уронил я, — Они никак не смогли бы узнать, что мы собираемся отправиться в Германию.

— Ты сейчас не обижайся, но раз это было покушение на Алису, я обязана это озвучить, — посуровела жена, — Красовский.

— Я подумал об этом в первую очередь, — нехотя выдавил я, — Но не бьется. Синдикату незачем выводить Истинного из равновесия, у них столько отделений, что я, благодаря друзьям и бизнес-партнерам, могу годами «прыгать» по ним, каждый день купаясь в крови и принося чудовищные убытки. Нет, это были «раскольники» из Общества. Слишком масштабная, слишком хорошо организованная акция… при этом рассчитанная на то, чтобы «выковырять» нас из крепости. Уйти мы можем только на Гарамон, а это значит, что точка выхода будет известна, как сейчас. Мы стали очень уязвимы.

— Согласна. Что будем делать?

— Сейчас отправлюсь на Сердечник и напрошусь к Дарквиллу, — озвучил я свои планы, — Перенесем к нему точку портала, получим передышку, будем думать. Действовать надо срочно…

— Нет, Кейн не так! Бери с собой Стефанию, — Кристина неожиданно разволновалась, — Сразу прыгайте к этой толстушке! Тебя наверняка просчитали!

Черт! Она права! Надо шевелить задницей, пока вокруг толпа зевак! Это же ловушка!

Успели только за счет того, что очень четко все обговорив с нашей невинной курочкой, я не постеснялся одолжить у Красовского его амулетный набор. Петр Васильевич, легко расставшись с абсолютно бесценной бижутерией, тут же заслужил в глазах Кристины три вагона прощения и маленькую тележку разрешенных с Пиатой детей. Это нашу боярышню и спасло — как только мы высунулись из портала, по нам открыли огонь с крыш!

Взгляд младшей Корочкиной-Одолевской, когда от её головы отскочила пуля, был просто бесценным, а мне пришлось буквально заносить полненькую девушку в её же портал, пока кругом орали и разбегались люди. Надеюсь, хоть это простимулирует местных в достаточной мере.

Герцога в имении не оказалось, я с ним связался по разговорнику, получив полную поддержку и разрешение «приютить» точку выхода портала на его территории. Мне под это дело даже выделили отдельную залу в доме, поставив вооруженную охрану у дверей. Убедившись, что пока тылы прикрыты максимально надежно, я влил в трясущуюся Корочкину два стакана водки, а затем вернулся с ней на Гарамон.

Ситуация стала легче, но лишь в очень краткосрочной перспективе. Крепость на Гарамоне была нами обжита за последние три недели, но только как перевалочный пункт. Здесь совершенно не было ресурсов на толпу аж в двести пятьдесят живых существ, а заказывать их у гоблинов я банально опасался. Несмотря на то, что им как расе сейчас угрожала катастрофа, на контакт со мной обитатели Гарамона не шли.

— Кейн! — супруга меня встретила взволнованной и возбужденной, — У меня есть идея!

— Это очень хорошо! — подбодрил я её, — Рассказывай!

— Аркендорф! — выдохнула бывшая Тернова со сверкающими глазами, — Аркендорф!

— Что Аркендорф?

— Мы можем перебраться туда! Устроить дом там, а Гарамон использовать как перевалочную базу! Сделать то же, что сделал Герцог сейчас для нас — изолируем портальный зал, установив там все необходимое, а всех перевезем в швейцарское баронство!

— … милая, ты не забыла, что Ария, как и Медичи, нас теперь сильно недолюбливает?

— Нет, милый, это тебя они сильно недолюбливают, а со мной у них отношения более-менее нормальные! — широко, как еще никогда в жизни, ухмыльнулась моя супруга, — А с Пиатой у красноголовой дурищи вообще все прекрасно!

— Этого недостаточно.

— Поверь, все будет хорошо!

С Арией фон Аркендорф мне пришлось поступить максимально русским способом в свое время. Убедившись, что девушка не способна адекватно воспринимать реальность даже после «школы жизни» от закоренелых преступников, мы предложили барону Медичи, связавшемуся с этой бедой, альтернативное использование Арии — а именно искусственное оплодотворение нашей не совсем обычной знакомой. Затем её, собирающуюся дать продолжение роду, оставляют на попечение подданным Аркендорфа и её личному даймону, гримуару книги Огненного Заката. Таким образом каждый из нас получал то, что хотел. Фурио Медичи — свободную от прежних обязательств женщину и мать своих детей, жители Аркендорфа и Спигон — надежду на адекватного наследника, Дайхарды — доступ к банку Аркендорфа…

Ну и Ария получала больше всех — безопасность. Мелочи, что она будет навеки отстранена от всех управляющих процессов и даже от воспитания собственного ребенка, ей казались невыносимыми, но после того, как я гарантировал ей деньги на кругосветное путешествие — баронесса прекратила мутить воду, а принялась смирно сидеть под надзором Спигона в своей женской форме. Мужскую ей принимать запретили под страхом увечий.

— Ты точно уверена?

— Кейн, дорогой мой, поверь — они будут рады нам до писка! Люди замка могут быть не слишком довольны, но Никельбаккер устроит все. Наше присутствие в долине на порядок повысит их возможность противостоять китайскому влиянию!

Не то чтобы у нас был большой выбор, но уединенная горная долина в Альпах представилась отличным убежищем. Я взял на себя переговоры с Медичи, когда придёт время, а пока принялся делать для американцев вид, что окапываюсь на Гарамоне. Они, через Герцога, охотно предоставили мне возможность закупаться нужными вещами в приоритетной очереди, несмотря на текущее военное положение. Еще бы, кто-то же был виноват в том, что оказался угнан дирижабль, а сухогруз, привезший несколько тонн бомб, спокойно дошёл до самого Нью-Йорка?

Через несколько дней все были уверены, что Дайхарды окопались в своем мире, а сам князь, как только закончит метаться в бронированном мобиле по Нью-Йорку, исчезнет из мира на несколько лет. Всё-таки, акция таких масштабов, имеющая последствия в виде натурально вставшего на дыбы правительства, в пять голосов обещающего «найти и покарать» террористов, — штука неслыханная. Имидж страны этот дирижабль подорвал едва ли не сильнее, чем сам Шарпрок.

— Вас пытаются обвинить в исчезновении того, кого мы знали как Боб Уолш, — за вечернем чаем признался мне Дарквилл, — Наши идеологические оппоненты утверждают, что видели его после перерождения. Потеряв с предыдущим телом большую часть своих возможностей, он собирался выступить медиатором в разделившемся Обществе, а для этих целей хотел первым делом объясниться с вами, Кейн. И вот, он исчез…