— Хочешь сказать… что мы можем отказаться?

— Конечно. Без всяких последствий. Уж производителя на свои «железяки» я найду. А вот найдете ли вы более удобные источники мяса…

Животный мир на Гарамоне был чрезвычайно разнообразен, но далеко не беззащитен. Большая часть животных имела одного прародителя, почему-то зверски похожего на свинью, только более свирепого и неуживчивого, так что гоблинам мое предложение было чрезвычайно выгодно. Поторговавшись, мы пришли к общему знаменателю, хоть и заменив при этом почти половину животных посевными культурами.

Хорошо.

Дела начали двигаться в гору.

На радостях, мы решили отпраздновать в ресторане, куда и отправились втроем. Я, Азов и Пиата, тесной компанией, предполагающей дружескую пьянку. На вопрос, уместно ли аристократу квасить с собственной прислугой, Костя лишь махнул рукой, заметив, что его невеста при виде Пиаты (или другой высшей эйны) начинает исходить на желчь, злобу и зависть, а уж так вышло, что десятый сын Истинного князя изволил полюбить эту коротышку по-настоящему. Но та, несмотря на то что является очень даже хорошей по его меркам, все равно остается девушкой маленькой, а такие всем высоким и фигуристым завидуют чернейшей завистью.

Поэтому, если вас не затруднит…

Нас ни грамма не затруднило, но я увидел, что Пиата не в восторге от таких откровений. Сама реальность диктовала, что эйне куда лучше будет со мной. И интереснее, и свободнее, чем на «её» месте в обществе Азовых. Но легкость, с которой любимый хозяин, с которым она с детства, её променял на мелкую коротыху…

Ой, точно. Она же теперь не мелкая коротыха!

В общем, пришлось как следует дать Косте по мозгам в курительной, куда я его выволок по надуманному предлогу, от чего, вернувшись за стол, он не нашел ничего лучше, чем объясниться с подругой дней его суровых… предварительно нажравшись. Пиата, причем, от него не отстала, так что через пару часов мне пришлось иметь дело с двумя невменяемыми телами, косноязычно признающимися в любви друг другу и мне до кучи. Пришлось тащить их в мобиль на руках и везти домой, в отель.

Когда же мою резиденцию на Гарамоне доделают, чтобы я мог безбоязненно пихать живое и неживое в порталы прямо туда, а не корячиться сам? Таскать двухметровую блондинку, пусть и потрясающе красивую, можно на открытой местности, а вовсе не с третьего этажа дорогого ресторана, который строился пусть и привольно, но из расчета на обычных людей! И это, не исключая того момента, что блондинка подает признаки жизни, в смысле брыкается и хихикает.

Погрузив собранную пьянь, я отдал водителю приказ возвращаться домой. Кивнув, тот собрался уже надавить на педаль газа, как нас внезапно атаковали. Темные фигуры, мелькнувшие за окном, вспышки магии, направленные в сторону мобиля, содрогающееся тело водителя и его враз потерявшее осмысленность лицо. Моё, наверное, выглядело не лучше, пока сознание неспешно, но неотвратимо гасло…

Нельзя быть готовым к бою всегда. Не получится.

«Включился» назад я именно с этой мыслью, обнаружив себя в небольшом незнакомом помещении, лежащим на диване, не скованным и не связанным, но лишенным оружия. И гримуара.

— «Фелиция?»

— «Я неподалеку, в соседней комнате, рядом с твоими пистолетами. Она заперта, дверь очень крепкая. За мной следят. Они просили передать, что ты приглашен на разговор»

— «Кто — они?»

— «Люди, незнакомые нам обоим. Все аристократы, имели при себе чернокниги. Вели себя вежливо»

— «Волшебники были?», — вспомнил я о своей растущей неприязни к колдунам.

— «Нет. Не видела», — обрадовала меня даймон, а затем поинтересовалась, — «Мне начинать закачку магии?»

— «Нет», — подумав, ответил я, — «Это действительно похоже на настойчивое, но всего лишь приглашение к общению».

Так бы я сам поступил с человеком, с которым мне переговорить нужно тайно и быстро. Усыпление, похищение, затем оставить на диване прийти в себя и сделать правильные выводы из собственного положения.

— «Кейн, я кое-что добавлю. Люди, которые тебя сюда принесли, действовали очень профессионально и слаженно», — подал голос мой альтер-эго, — «Это был не опыт, а именно выучка. Такой уровень мы наблюдали только в одном месте — в отеле, где ты квартируешь»

О как.

Озадаченный таким раскладом, я покинул комнату, оказавшись в коридоре, в отдаленном конце которого, у закрытой двери, стоял некто в ярко-зеленой ливрее. Человек при виде меня тут же поклонился, распахнул дверь и всем своим видом изобразил приглашение пройти. Намек понятен.

В следующем зале, просторном, но уютном, имелся большой овальный стол, но большинство находящихся здесь мужчин предпочло отираться у барной стойки, с барменом в изумрудно-зеленой жилетке, либо у камина, обложенного диванами. Всего я охватил взглядом порядка полутора десятков людей, одетых как очень хорошо обеспеченные аристократы. Они негромко переговаривались, курили сигары, попивали алкоголь и чувствовали себя вполне свободно.

У меня оказался встречающий. Слегка старомодно одетый мужчина с лицом, уродливо удостоверяющим в нем англиканина не менее чем в шестом поколении, улыбнулся, делая по направлению ко мне пару шагов.

— Ваше сиятельство, князь! — удивительно приятным для такой гнусной морды баритоном выдал англиканин, — Позвольте представиться, Герцог Эрик Дарквилл, член Совета Герцогов Объединенной Америки! У нас с вами была вскоре запланирована встреча, но обстоятельства вынудили меня и моих соратников пригласить вас еще и на эту. Будьте уверены, вам совершенно ничего не угрожает! Мы приносим свои искренние извинения за этот досадный казус!

— Мои друзья… — с нажимом проговорил я.

— И они и водитель вашего мобиля — в совершеннейшем порядке! — полушутливо поднял ладони представившийся одним из главных лиц в государстве человек, — Повторно уверяю — никто из собравшихся не желает вам зла и не желает к чему-либо принудить! Слово чести!

— За такую ложь я обычно убиваю наповал, — с вежливой улыбкой ответил я, — Но пока воздержусь.

Герцог поперхнулся и выпучил глаза.

— Позвольте…? — прохрюкал он.

— У меня есть принципы — никогда не вести дела с теми, кто пытается обмануть меня сходу, — любезно пояснил я, — Вы — пытаетесь. Даже не зная, что из себя представляет это общество джентльменов, я с легкостью догадываюсь, что «пригласили» меня сюда, чтобы добиться вполне определенной реакции, в чем бы она не заключалась. Что равнозначно принуждению. Еще один момент — аристократы, не забывшие значения слова «честь», никогда бы не посмели оставить своего «гостя» без его хавна. Этот кинжал по опасности совершенно смешон, если сравнивать его с Методами, но несет глубокое культурное значение. О чем это говорит? Что никто из вас подобное наследие не ценит. Или не понимает. Это очень ярко характеризует организаторов моего похищения.

Герцог почти вернул себе самообладание, но сказать ничего не успел, раздался голос другого господина, успевшего к нам подойти. Звонкий, язвительный и холодный.

— Теперь очевидно, почему ты перебрался в Америку, Заавель! Только тут могут сожрать твои байки. Европеец раскусил тебя за две фразы. Вот Электра-то будет смеяться…

— Заткнись, Маркер! — Герцог, позабыв обо мне, развернулся к подошедшему, — Что ты вообще творишь?

— Заменяю тебя, неудачник. Замолчи, — повелительно махнул рукой полный рыжий толстяк с пронзительным, но каким-то мертвым взглядом, а затем обратился ко мне, — Дайхард, тебя сюда приволокли, потому что ты нарушил баланс Игры. Дважды. Сначала навсегда убив пустоголового демона, а затем еще и своей жадностью, внедрив в этот мир свой «силовой доспех», который не только покупают у тебя и у императора Петра, но еще и рвут сотнями из Китая. Дешевые, грязные и тупые поделки. Пять часов назад безграмотный итальянский отброс в такой поделке убил одного из наших агентов. Здесь присутствующие, у каждого из которых есть влияние на определенный кусок этого дурацкого грязевого шарика, обеспокоены этим происшествием и злы конкретно на тебя. Но также видят в тебе источник решения возникшей проблемы. Думаю, ты ценишь откровенность.